— А зачем?

— Если верить волчьим преданиям, мы — две стороны одной медали. Сколько существуют оборотни, столько же существуют и охотники. Если хочешь, они — сдерживающая сила, не позволяющая волкам захватить мир.

— Как это?

Никитка посмотрел на меня удивленно, с долей сомнения. И даже вилку отложил.

— Мы ведь намного сильнее людей, Ник. И вполне могли бы подмять их под себя, если бы не необходимость скрываться.

Я поставила на плиту чайник, ополоснула горячей водой заварник и засыпала в него травяной чай. По кухне поплыл тонкий аромат липы и лимонной мяты.

— А оборотней много? — подумав немного над моими словами, спросил сынка.

— Немало. Но людей все равно больше.

— А охотники нас убивают?

Ники нахмурил светлые брови и ковырнул вилкой мясо. Задумался. Интересно, что творится в его голове? Как он воспринимает мои слова? Что, если испугается? Может, рано я его подробностями гружу?

— Они ищут поселения, подобные нашему, и если находят — докладывают в Мировой Совет, а уже там решают, оставить стаю или уничтожить, — объяснила как можно короче и нейтральнее.

— Это как? — не отставал ребенок.

— Регулируют популяцию. Ну, количество оборотней, — пояснила, увидев недоуменный взгляд сына.

— А волки?

— Сопротивляются. Переходят на другие места. Скрываются.

— Это что, и нас могут найти?

В серых глазах вспыхнул золотистый огонек. И я опасалась, что сынка испугается? Как бы не так. Вон, уже воевать готов.

— Могут. Но мы тоже не лыком шиты. У нас охрана, несколько кордонов, защита. И альфа, который заботится о нашей безопасности. И потом, последние двадцать лет в России тихо.

— Ты не бойся, мам, если что, я тебя защитю, — подтвердив мои выводы, заявил Ник. И выглядел при этом таким уверенным и серьезным, что у меня на душе потеплело. Мужичок. Пусть маленький, но смелый. Только лучше бы не возникало повода проявлять эту смелость, лет этак двадцать, а то и все пятьдесят.

— Защищу, — машинально поправила сына, снова приглаживая его непокорные вихры.

— Защищу, — уверенно повторил Ник и шустро вскочил из-за стола. — Ма, я посижу за компьютером?

Да, когда есть виртуальные враги, которых нужно «замочить», гипотетические охотники не так уж интересны. И это просто замечательно. Все-таки рано ему еще о настоящих сражениях думать.

— Только недолго, — кивнула в ответ. — Чтобы в десять уже в постели был.

— Окей, — угукнул Никитка, и его тут же сдуло с кухни, а я помыла посуду, проверила животных и уселась у окна с вязанием.

Спицы мелькали, не мешая мыслям бродить вокруг недавних событий. Я то ругала себя за мнительность, то бросалась в другую крайность и начинала думать о том, что было бы, если бы Ника появилась в усадьбе. Если Стас действительно охотник, то… Тут мои размышления давали сбой. Как бы я ни относилась к рыжей, она не заслуживала быть пойманной охотником.

Так и не решив, дура я или умница, сложила почти готовый свитер и отправилась спать.

***

Следующие три дня прошли спокойно. Я сделала все, что запланировала: смоталась в город, сдала мясо и довязала свитер, а вырученные деньги сложила в шкатулку, в которой уже скопилась довольно неплохая сумма. А вот четвертый день…

Я возвращалась с работы, когда наперерез моей «Калине» вылетел большой внедорожник. Он выглядел таким огромным и устрашающим, что мне показалось, еще секунда — и от моей малышки не останется и следа. Ладони вспотели, руки вцепились в руль с такой силой, что стало больно, волчица подошла к самой коже, пытаясь меня защитить. В душе поднялась злость. Ну нет! Кто бы ни был этот идиот, так просто я не сдамся! Я резко ударила по тормозам, автомобиль занесло, и я с трудом сумела удержать его на скользкой дороге.

— Твою дивизию! Ты что творишь? — останавливаясь и выскакивая из машины, крикнула водителю бэхи. — Совсем сдурел?

— Наша интеллигентная дамочка умеет ругаться?

Из внедорожника неторопливо вылез Стас. Сегодня он был налегке — в тонком кашемировом свитере, в серых джинсах с весьма недешевой потертостью и в каких-то выпендрежных туфлях, которые смотрелись на снегу нашей глубинки совсем уж дико.

— Занятно, — усмехнулся Брягинцев.

Проклятье! Сердце дернулось. Я что, боюсь? Или все еще злюсь? Руки до сих пор мелко подрагивали, а в плечах появилась тупая боль. Видимо, слишком сильно руль вывернула, когда пыталась уйти от столкновения.

— Ругаться я еще даже не начинала, — бросила в ответ, стараясь встать против ветра. Хоть и пила настойку полынника все последние дни, но береженого бог бережет. Кто знает, что этому генеральному директору неизвестного ООО надо?

А внутри все клокочет от гнева. Так бы и врезала по ухмыляющейся роже! Стоит, лыбится, глазами своими бандитскими по телу шарит, даже сквозь джемпер взгляд похотливый чувствую…

— Я бы с удовольствием послушал, только вот времени мало и тратить его впустую не хочется, — негромко произнес охотник, и в ту же секунду его лицо неуловимо изменилось: исчезла ухмылка, взгляд посерьезнел, налился тяжелой темнотой, крылья крупного носа дрогнули, а между бровями появилась небольшая продольная морщинка.

Я почти машинально отслеживала эти изменения, а внутри все сильнее нарастала тревога, и волчица сердито порыкивала, раздраженная тем, что полынник блокирует оборот.

Тем временем Брягинцев оторвался от своей бэхи, подошел ко мне и, приподняв мой подбородок, посмотрел в глаза.

— Пригласишь к себе?

Вопрос скользнул по губам горячим дыханием. Тело мгновенно отреагировало, что не укрылось от Стаса. Его взгляд опустился ниже, к торчащим сквозь вязаную ткань соскам, и Брягинцев понимающе усмехнулся. А потом поднял руку и провел большим пальцем по моим губам, чуть оттянув нижнюю. Я едва удержалась от желания сомкнуть зубы на его запястье.

— Инга?

Тихо, очень тихо. Но так отчетливо. Странно слышать из уст охотника свое имя. Выходит, запомнил. А я думала, что все это останется для него приключением на один раз.

— Нет, — посмотрела прямо в наглючие ледяные глаза и почувствовала, как искрит протянувшаяся между нами невидимая нить. Она звенела от напряжения, словно оголенный провод, и мне казалось, я даже треск слышу, как рядом с высоковольтной линией.

— Ожидаемый ответ, — тонкие губы растянулись в кривой усмешке. — Ладно. Поехали ко мне в гостиницу.

— Нет.

Я не отрывала взгляда, пытаясь вложить в него все безразличие, на которое была способна. Жаль только, что безразличием между нами и не пахло.

— Брось ломаться, поехали, — хмыкнул Стас.

— Мне домой пора, семья ждет.